Их подъезд был необычным. Каждое утро в лифте появлялось маленькое объявление: «Улыбнись, сегодня особенный день», «Обними близких», «Вспомни про тех, о ком забыл»… Жильцы дома уже привыкли к этим милым посланиям и каждый раз ждали утра, чтобы прочитать следующее. А накануне Нового года в подъезде ставился большой ящик для писем. Причем не только для детей, но и для взрослых. Те сначала стеснялись, а потом все же поддавались соблазну, тоже чиркали пару строк и опускали в ящик. И снова испытывали радостный трепет как в детстве. А еще раз в месяц кто-то приносил конфеты. Оставлял на табуретке подписанный пакет: «Угощайтесь!» Конечно, жителям хотелось знать, кто этот человек, который делает их подъезд особенным. Но им ни разу не удавалось поймать доброжелателя…
А однажды в лифте заветные строчки не появились. В тот же день по дому прошел слух, что не стало одного мужчины, над которым многие потешались, даже прозвали его Чудиком. Дети избегали этого мужчину, а взрослые что-то недовольно бурчали ему вслед.
В тот день, когда мужчины не стало, один расстроенный мальчик подошел к отцу и сказал:
— Папа, я хочу продолжить дело дяди Игоря. Я уже помогал ему развешивать объявления в лифте, а теперь… Можно я буду их писать сам?
Папа предупредил его:
— Не боишься, что люди узнав всю правду, посмеются над тобой? Ты же помнишь, как было с Чудиком?
— Пусть смеются. Я хочу, чтобы всем было хорошо. Ты же сам говорил. что смех — это здорово. Разве нет?
Отец взъерошил волосы сына и сказал:
— Ну что же, я помогу тебе. Только скажи, что нужно делать?
С тех пор каждый вечер готовил мальчик записку с напоминанием о чем-то важном, которую потом вешал в лифте. А еще раз в месяц на карманные деньги покупал конфеты и оставлял их в подъезде, как это делал дядя Игорь в день своей пенсии. А накануне Нового года мастерил почтовый ящик, куда жители подъезда вбрасывали свои заветные пожелания… Папа, как и обещал, всегда помогал сыну. И тот знал, что дядя Игорь смотрит на него откуда-то сверху и улыбается. Радуется, что кто-то продолжает его доброе дело.
Это был особенный подъезд. Нить добра не могла в нем прерваться. И пусть кто-то посмеется. Это нестрашно, ведь смех — лучшее для наших душ лекарство…
